Понятия шерть, шертные грамоты и записи (от арабского «шарт» — условие, договор, соглашение) в русском политическом лексиконе появились со второй половины XV в. Они являлись публично-правовыми актами и ими «обозначались соглашения между московским государем и правителями некоторых владений к востоку от российских рубежей». Эти соглашения, оформленные шертью, обозначая первоначально установление российского протектората (покровительства), со временем, по мере реального подчинения восточных территорий Московскому государству, стали фиксировать безусловное подданство, когда шерть понималась уже как присяга на верность. Шертные отношения, таким образом, являлись одним из способов включения восточных территорий и народов в состав владений «белого царя», и, что очень важно, заключаясь добровольно, они «придавали легитимность российскому господству на новых территориях».
Шертование как процедура включала в себя клятвенное обещание представителя сибирского этносоциума не воевать с служилыми людьми, не нападать на русские города и служить российскому государю. Данные обязательства должны были подкрепляться обрядом по той вере, которую исповедовал присягавший. Считалось, что в случае «прямой» (истинной) шерти, совершенной по вере иноземцев, страх наказания не позволит нарушить обещания.
В монографии историков А. С. Зуева и В. А. Слугиной выявляются, анализируются и характеризуются основные параметры шертования (приведения к присяге) народов Северной и Центральной Азии как инструмента политико-правового оформления их подданства российскому монарху / Российскому государству в конце XVI — начале XVIII в. В приложении публикуются документальные и нарративные источники, описывающие или упоминающие процедуры приведения сибирских иноземцев в российское подданство.
Книга предназначена для научных сотрудников, преподавателей, студентов и аспирантов исторических специальностей.

Понятия шерть, шертные грамоты и записи (от арабского «шарт» — условие, договор, соглашение) в русском политическом лексиконе появились со второй половины XV в. Они являлись публично-правовыми актами и ими «обозначались соглашения между московским государем и правителями некоторых владений к востоку от российских рубежей». Эти соглашения, оформленные шертью, обозначая первоначально установление российского протектората (покровительства), со временем, по мере реального подчинения восточных территорий Московскому государству, стали фиксировать безусловное подданство, когда шерть понималась уже как присяга на верность. Шертные отношения, таким образом, являлись одним из способов включения восточных территорий и народов в состав владений «белого царя», и, что очень важно, заключаясь добровольно, они «придавали легитимность российскому господству на новых территориях».
Шертование как процедура включала в себя клятвенное обещание представителя сибирского этносоциума не воевать с служилыми людьми, не нападать на русские города и служить российскому государю. Данные обязательства должны были подкрепляться обрядом по той вере, которую исповедовал присягавший. Считалось, что в случае «прямой» (истинной) шерти, совершенной по вере иноземцев, страх наказания не позволит нарушить обещания.
В монографии историков А. С. Зуева и В. А. Слугиной выявляются, анализируются и характеризуются основные параметры шертования (приведения к присяге) народов Северной и Центральной Азии как инструмента политико-правового оформления их подданства российскому монарху / Российскому государству в конце XVI — начале XVIII в. В приложении публикуются документальные и нарративные источники, описывающие или упоминающие процедуры приведения сибирских иноземцев в российское подданство.
Книга предназначена для научных сотрудников, преподавателей, студентов и аспирантов исторических специальностей.