Владимир Владимирович Чарнолуский - этнограф, писатель, исследователь жизни и быта кольских саамов.

Владимир Чарнолуский с детства был увлечен рассказами о путешествиях и путешественниках, его героями, по собственному признанию, были полярники — Руаль Амундсен, Фритьоф Нансен, Кнуд Расмуссен.
На упряжках, пешком, на лодках, он посетил многие погосты, выслушивая и запечатлевая пером сказания, эпосы саамов, таинственного и плохо изученного народа Севера, записывал мельчайшие приметы быта, научился понимать особенность мышления кочевников. Исследовал и описал способы ориентировки кочевников в тундре, сезонные различия экономики, быта и промысла. Принимал участие в организации оленеводческого хозяйства, стараясь понять насколько способны лопари приспосабливаться к новым, быстро меняющимся условиям.
«Тема кочевого быта меня давно интересовала. Я убедился, что именно у саамов легче всего исследовать причины кочевания, ознакомиться с характером их землепользования. Мне казалось, что именно эта тема должна занять первостепенное место в предстоящих работах по изучению быта и культуры кочевого народа, - пишет Владимир Чарнолуский. – Возник вопрос: кочевой ли народ саамы, и если да, то каково состояние их номадизма, так сказать, степень их кочевничества? Я начал собирать материалы. И сразу целый ряд вопросов и наблюдений саамского быта, приемов их промыслов, оленеводства и рыболовства, охоты вообще и охоты на дикого северного оленя в особенности начал раскрываться передо мной и «напрашиваться на карандаш», как говорили некоторые саамы».
Подобная работа требовала не только самоотверженности, но и чуткости к людям, доброты и участливости, ведь не только важно найти рассказчика, сказителя, но в первую очередь вызвать в нем доверие, которое непросто заслужить у людей, живущих замкнуто и не привыкших доверяться, открываться чужакам. «Разговорить» их, чтобы они доверили тебе свое сакральное, может только человек, которого признают если и не совсем своим, но по меньшей мере и не чужаком, лезущим в душу. Судя по тому объему уникального материала, который собрал Владимир Чарнолуский, это доверие ему было оказано.
В его записках, книгах много наблюдений не только этнографического характера. Там обнаружится беспристрастный, описательный взгляд на то, как жила страна в те непростые годы, как строила свою новую жизнь, какие непростительные ошибки совершала.

Владимир Владимирович Чарнолуский - этнограф, писатель, исследователь жизни и быта кольских саамов.

Владимир Чарнолуский с детства был увлечен рассказами о путешествиях и путешественниках, его героями, по собственному признанию, были полярники — Руаль Амундсен, Фритьоф Нансен, Кнуд Расмуссен.
На упряжках, пешком, на лодках, он посетил многие погосты, выслушивая и запечатлевая пером сказания, эпосы саамов, таинственного и плохо изученного народа Севера, записывал мельчайшие приметы быта, научился понимать особенность мышления кочевников. Исследовал и описал способы ориентировки кочевников в тундре, сезонные различия экономики, быта и промысла. Принимал участие в организации оленеводческого хозяйства, стараясь понять насколько способны лопари приспосабливаться к новым, быстро меняющимся условиям.
«Тема кочевого быта меня давно интересовала. Я убедился, что именно у саамов легче всего исследовать причины кочевания, ознакомиться с характером их землепользования. Мне казалось, что именно эта тема должна занять первостепенное место в предстоящих работах по изучению быта и культуры кочевого народа, - пишет Владимир Чарнолуский. – Возник вопрос: кочевой ли народ саамы, и если да, то каково состояние их номадизма, так сказать, степень их кочевничества? Я начал собирать материалы. И сразу целый ряд вопросов и наблюдений саамского быта, приемов их промыслов, оленеводства и рыболовства, охоты вообще и охоты на дикого северного оленя в особенности начал раскрываться передо мной и «напрашиваться на карандаш», как говорили некоторые саамы».
Подобная работа требовала не только самоотверженности, но и чуткости к людям, доброты и участливости, ведь не только важно найти рассказчика, сказителя, но в первую очередь вызвать в нем доверие, которое непросто заслужить у людей, живущих замкнуто и не привыкших доверяться, открываться чужакам. «Разговорить» их, чтобы они доверили тебе свое сакральное, может только человек, которого признают если и не совсем своим, но по меньшей мере и не чужаком, лезущим в душу. Судя по тому объему уникального материала, который собрал Владимир Чарнолуский, это доверие ему было оказано.
В его записках, книгах много наблюдений не только этнографического характера. Там обнаружится беспристрастный, описательный взгляд на то, как жила страна в те непростые годы, как строила свою новую жизнь, какие непростительные ошибки совершала.